Тяжелая и жаркая, словно ватное одеяло, ночь накрывает Гавану… Ночи все едино: потуши фонари — и тьма окрасит ровным серым цветом и купол Капитолия, и башни Кафедрального собора, скроет непритязательный облик трущоб и накинет черный драп на столь любимые туристами шумные улицы… Но, пока фонари горят, Гавана жива — она пьет и танцует, выплескивая тяготы прошедшего дня смехом, движением и любовью. Старый город с молодой душой, где кажется: опустись в любом баре на скрипящий деревянный стул — и за соседним столиком увидишь самого Папу Хема, Эрнеста Хемингуэя, пришедшего выпить свою вечернюю порцию рома…
Все статьи о Кубе — это неимоверное количество клише и шаблонов, кочующих от автора к автору. Что мы знаем о Кубе, кроме того, что тут делают лучшие в мире сигары и отменный ром, на улицах полно старых автомобилей, а у руля власти — пара стариков, крепко вцепившихся в него артритными пальцами? Чтобы рассказать о Кубе что-то действительно стоящее, вы должны либо жить здесь, проводя дни за рубкой тростника — адский труд за двадцать долларов в месяц, — либо быть чертовски талантливым и написать что-нибудь вроде «Старик и море». Думаю, к первому варианту вы уж точно не стремитесь. И хочется верить, что у вас когда-нибудь получится второй.
Ах да, если продолжать говорить о клише: Кубу частенько называют Островом Свободы и страной победившего социализма. Два прекрасных определения, целиком и полностью исключающих друг друга. Куба веселая и шальная. Но в ее жизнерадостности, в ритмах латино, льющихся на улицах из расставленных тут и там колонок, в портретах Че Гевары, развешанных повсюду, присмотревшись, можно разглядеть второе дно, которого, впрочем, особо и не прячут. Куба бедна как церковная мышь. Куба не движется никуда вот уже пятьдесят семь лет — с того самого момента, как «дело революции победило».
Позади полвека изоляции от могущественного и самого близкого соседа — США. Впереди, несмотря на «кубинскую оттепель», — полная неопределенность… Пожалуй, больше всего Остров Свободы сейчас напоминает… щенка, который провел долгий и скучный день взаперти, в одиночестве, но потом его выпустили на лужайку. Опьянев от свободы, щенок до одури носился по траве, устал, лег и никуда больше не хочет. Лежит на траве, подставив солнцу бока, и спит.
Точно так же, подставляя бока солнцу и океанским волнам, сонно развалилась и Куба. От свободы, когда ее слишком много, остается странное послевкусие: поначалу она превращается в неприкаянность, а потом — в никомуненужность. Что до социализма, то именно на примере Кубы можно наблюдать, как бесперспективна и нежизнеспособна эта модель. Да, здесь бесплатное образование, бесплатная — и очень хорошая — медицина. Но при этом абсолютный дефицит бензина, мяса, рыбы, электроники, средств личной гигиены, да и вообще всего жизненно необходимого. Местная валюта — песо — годится разве что на конфетти. Туристы платят за все услуги исключительно в конвертируемых песо — второй местной валюте.
Разумеется, проведя отпуск где-нибудь в Варадеро — фешенебельной туристической зоне, построенной специально для богатых европейцев, чья белая кожа отлично поджаривается на кубинском солнце, — можно ничего и не увидеть. Можно перемещаться между отелем и пляжем, потягивая «Куба Либре», и так никогда и не узнать, чего же на самом деле не хватает Кубе. А не хватает тут одного — денег! Доллары, доллары — вот что нужно Кубе и кубинцам. Удивительно, как много значит зеленая бумажка — символ капитализма — в стране, которая против этого самого капитализма всю жизнь боролась. За доллары тут можно купить все: от ботинок до подруги на ночь.
С 2010 года жить на Кубе стало чуть полегче: старина Кастро, подумав, расширил список видов бизнеса, которыми можно заниматься частным лицам, — то есть разрешил своим гражданам зарабатывать деньги на туристах. Эту самую серьезную за полстолетия экономическую реформу по старой социалистической традиции облекли в красивую и драматичную обертку: мол, «дело революции на волоске», «мы спасаем наш социализм» и прочие высокопарные фразы, суть которых сводилась к одному — без хорошего толчка экономика Кубы не заведется. Несмотря на все сказанное, Куба очаровывает. Прелесть Кубы в ее жителях, улыбчивых, красивых и очень живых.
В Гаване, живущей по большей части за счет туристов, о кубинцах у вас может сложиться не лучшее впечатление: они хитры, иностранец для них — еще одно средство заработать несколько «куков» — тех самых конвертируемых песо. Но эта черта объединяет жителей всех городов мира, ставших местом паломничества туристов. Быть может, в Гаване хитрость местных особенно бросается в глаза из-за царящей кругом бедности. Но, по сути, туристов одинаково дурят где угодно. В чем кубинцам уж точно нельзя отказать — так это в том, что они чертовски красивы, у них горячая кровь и кошачья пластика, а у женщин такая походка, что глаз не оторвешь!
Пожалуй, будь местные жители не столь жизнерадостны и не столь очаровательны, Куба могла бы походить на Северную Корею, только расположенную в другом конце света. Разница между нами и кубинцами огромна, как тот марлин, которого у здешних берегов выловил когда-то хемингуэевский Сантьяго. Мы завидуем их здоровью, общительности, гибкости, их чистым пляжам и жаркому солнцу… А они — нам, потому что мы живем не на Кубе. Пожалуй, дай любому кубинцу шанс — и он охотно променяет и Остров Свободы, и ритмы сальсы, и сам океан на тихую, спокойную жизнь бюргера где-нибудь в скучной и унылой Европе.
Со стены бара глядит в упор Че Гевара, словно повторяя свое: «Я не освободитель. Освободителей не существует. Люди сами освобождают себя». Че, как всегда, прав. Люди сами освобождают себя. И берут от свободы ровно столько, сколько могут проглотить. А иногда слишком много свободы, словно неправильно приготовленный коктейль с кубинским ромом, обжигает горло так, что невозможно дышать…
На Кубе два вида валюты: кубинское песо и кубинское конвертируемое песо (CUC), отличающееся надписью convertible. Первое — для местных жителей, второе — исключительно для туристов. Хотя Куба со всех сторон окружена океаном, рыбу тут практически не ловят — нет лодок и прочих плавучих средств. Говядины на рынках Кубы не достать: все коровы принадлежат государству, и за убийство животного можно сесть в тюрьму аж на двадцать пять лет. Повесть «Старик и море», за которую Хемингуэй получил Нобелевскую премию, основана на реальных событиях: в незапамятные годы один кубинский рыбак действительно поймал марлина длиной в пять метров, которого на обратном пути сожрали акулы.
Текст: Анар Мамедов
