Ван Гог и живопись синонимичны. Как Бах и полифония, балет и Бежар. Синонимичны Феллини и кино… Синонимом же фотографии является не кто иной, как он – Анри Картье-Брессон.
Если б нам довелось когда-нибудь составлять энциклопедию фотографии, мы без зазрения совести могли бы себе позволить следующий промах: писать ее не с «А» – начать ее со следующей буквы. С фамилии «Брессон».
Пожалуй, ничто не способно задержать движение жизни – ее неотвратимую быстротечность – столь убедительно, как затвор фотоаппарата. Но этот самый «решающий момент», вбирающий в себя глубину и объемность, чувственность и магию реальности, оказывается в объективе далеко не каждого… Ведь для того, чтобы из потока будней извлечь то самое сокровище – удачный кадр, – необходимо обладать исключительным глазом. Каким являлся глаз Анри Картье-Брессона. Его так и называли – «глазом XX века». Но эту характеристику можно с полным правом «протянуть» и до наших дней. Поскольку реальность, подмеченная и «выловленная» объективом его фотоаппарата, и теперь не утрачивает своей первозданной многогранности.
Какая непосильная задача – попытка рассказать о человеке, чей фотоаппарат был продолжением его глаза… Чей глаз был отражением тонкого, гуманистического приятия действительности.
Откройте любую страницу его альбома – и зазвучит реальность во всей ее контрапунктности. Ведь в каждом его снимке боль и сострадание пронизывают красоту и величие жизни. В каждом снимке надежда вступает в противоречие с неизбывной тоской…
Чтобы выбраться из гармоничного «хаоса» произведений Картье-Брессона – несметного множества фотографий, законченных в своей самодостаточности, – его творчество надо бы разбить на темы и периоды, жанры и охваченные им континенты в алфавитном порядке. Настолько неиссякаемо оставленное им наследие…
Но не это является нашей скромной целью. Пожалуй, мы замедлим шаг и задержимся у серии портретов – фотографий Альберто Джакометти. Ведь именно в этих снимках идущего человека особенно зримо выразилось творческое сознание самого Брессона. Эти фотографии – уникальные свидетельства того, как объект и его «фиксатор» сливаются в единое органическое целое.
Портреты Альберто Джакометти – этого блестящего скульптора и живописца – оставил нам и другой незаурядный фотограф. Певец Парижа Робер Дуано.
На примере двух параллелей – произведений двух мастеров с ярко выраженной индивидуальностью – можно наблюдать за тем, как работает восприятие одаренного фотографа; как «удерживается» движение жизни бездушной, казалось бы, техникой…
«Художник глазами Художника»
Джакометти в трактовке Дуано – это слегка утомленный мужчина, которого можно принять и за столичного интеллигента, завсегдатая обычного парижского кафе. Этот уже немолодой человек заскочил в Express полистать свежую газету, насладиться сигаретой; согреваясь глотками горячего кофе, взять небольшую паузу в текущей суете большого города… Но портрет мужчины – некрасивого, но не лишенного обаяния – преображается благодаря «зрению» Дуано. Ведь лицо это выхвачено им из полумрака интерьера направленным потоком солнечного света, что так изящно подчеркивает облик скульптора. Естественное освещение, оказавшись в «фокусе» фотографа-лирика, нежно обволакивает бездонный и меланхоличный взгляд Альберто Джакометти…
Но совершенно иной – ищущий, стремительный («натянутая тетива тугого лука») – Джакометти Брессона. В этих фотографиях Джакометти и Брессон – это два равнозначных творца. Объект и автор равноценны в вибрации своих поисков. Непрерывная внутренняя работа мысли скульптора воплощается в метафоре развернувшейся перед художником дороги, безлюдной дождливой улицы, обозначенной полосой повторяющихся кругов, направляющих наш взгляд в перспективу – в бесконечность…
«Делая снимок, ты будто пишешь картину, но за одну секунду». Эта фотография – как и творчество Брессона в целом – безоговорочное подтверждение выдвинутого им тезиса.
Идущий Джакометти меж идущих скульптур – абсолютная проекция собственного творчества. Размытая фигура скульптора, вступая в противоречие с его замершими изваяниями, еще больше подчеркивает нерв и экспрессию этого портретного снимка.
Одним словом, Художник Брессона – это не замкнутая в себе субстанция. Художник Брессона всегда спешит – он торопится творить.
Решающий момент
«Видимую форму наших мыслей мы можем ежедневно узнавать в окружающем мире. Мы должны быть внимательны и знать, когда наступит решающий момент. А затем доверить всё интуиции. Это инстинкт. Мы не знаем, почему именно в этот конкретный момент нужно нажать на кнопку. Момент наступил. Поймай его».
«Решающий момент»… Знаменитая программная статья Картье-Брессона. Этот труд отличается от иных пособий своеобразностью изложения мыслей и наблюдений. Брессон делится своим опытом и заключениями в манере почти художественной. Прозрачная ясность и глубина его размышлений сродни и философскому эссе, доступному для понимания почти каждого читателя.
Этот труд может служить прекрасным руководством не только для фотографов. Каждый кто, так или иначе, выражает себя в искусстве, может почерпнуть из него бесценные советы. Загляните в любой пассаж этого очерка - он достоин цитирования и заучивания наизусть; быть мантрой для тех, кого жизнь не оставляет равнодушной.
“Фотографировать - это поставить на одну линию прицела голову, глаз и сердце” признавался Брессон. От себя же добавим, что его снимки это широко распахнутые глаза и сердце большого художника, поэта, философа – фотографа Анри Картье-Брессона.
Нонна Музаффарова
