Однажды в холодном сером Лондоне он зайдет на выставку «Полет в баку: современное искусство Азербайджана». Работы 21 художника так впечатлят его, что он ринется в аэропорт... Это уже его десятый прилет в Баку. Эдвард Твохиг создал серию гравюр «сто видов Ичери Шехер», которые не только выставлены во многих музеях мира, но и попали в личную коллекцию Ее Величества Елизаветы II.
Ичери Шехер и первый день в Баку стали для меня открытием. Ожидание сильно разнилось с увиденным. Игра света и тени, неимоверное разнообразие оригинальных фасадов, огромное количество зданий и балкончиков, загадочный и удивительно доброжелательный характер Старого города – все это было как на ладони. Как я сюда попал? После выставки, организованной Фондом Гейдара Алиева в Галерее Филипс де Пюри я просто взял билет и прилетел в Баку. Это было в 2012 году. И теперь каждый отпуск приезжаю с альбомом для набросков и рисунков, гравировальными досками и так далее. Только после первой поездки я создал сорок картин маслом.
Череда идей, новых ракурсов и необычных методик двадцати одного азербайджанского художника различных поколений – вот что привлекло меня! Эта выставка оказалась краеугольным камнем. В 1851 г. юный Джон Рёскин писал своему отцу из Венеции: «Я хотел бы зарисовать все на ощупь, камень за камнем, чтобы впитать в себя все детали». Мог бы я сказать о себе то же самое? Несомненно! На многих улочках бакинского Старого города мне каждый камень знаком на ощупь. Однажды в аэропорту таможенники долго рассматривали мой альбом, и по мере того, как переворачивали страницы, их лица все более серьезнели. Они заподозрили, что я пытаюсь вывезти из Азербайджана работы старинных мастеров! Это произошло, когда я только приступал к созданию впечатляющей серии из ста гравюр, отражающих самобытность Ичери Шехер и впоследствии выставленных в местном Музее искусств. Я трудился над ними без устали целый год. Этот проект поглотил и очаровал меня, я все еще продолжаю творить; количество композиций давно перевалило за сотню и достигло уже примерно 250.
Единение традиций и современности – вот что такое Ичери Шехер. Когда я пытаюсь как-то подытожить свои впечатления, память возвращает меня к бакинской Крепости, пронизывая чередой образов: лабиринты узких переулков, древние каменные здания, арки и купола, минареты и булыжные мостовые... Арабское, среднеазиатское, иранское, еврейское влияние, наряду с русским и западноевропейским, привело к взаимообогащению культур – это-то удивительное неразрывное сплетение, порой напоминающее этакое путешествие «назад в будущее», и составляет нынешний облик Баку. Я много где побывал, объездил всю Европу, но частица моего сердца прочно обосновалась в центре Баку. Здесь стерты все границы, атмосфера очень энергетичная и насыщенная, независимо от времени суток: рассвет ли сейчас, полдень или вечер... Я знакомился с Ичери Шехер трижды – в начале весны, в конце осени и в начале лета. И, впервые всматриваясь в детали, сам не сразу осознал, что стою буквально затаив дыхание.
Ряд моих композиций, вдохновленных бакинским опытом, хранится в постоянных коллекциях Британского музея в Лондоне и Музея Ашмола в Оксфорде. Мои гравюры также находятся в коллекции Ее Величества, в Музее Альберта и Виктории, в Национальном музее искусства в Каракасе, столице Венесуэлы, а также здесь, в Национальном музее искусств Азербайджана. Двадцать гравюр о Баку и Гобустане в составе коллекции произведений искусства находятся в посольстве Азербайджана в Лондоне, еще десять моих работ – в офисах британского посольства и десять – в офисах Британского Совета здесь же, в Баку. Самые первые серии гравюр, посвященных Ичери Шехер, сделаны в монохроме – тональности, изобилующей ярким, сочным черным в контрасте с белым. Совсем мало цвета, скажете вы. Да, я лишь иногда обращаюсь к цвету, и то для поднятия настроения. Но в последних гравюрах я продвинулся дальше: раскрывая тайны Старого города, посредством слияния цвета и линий радуюсь торжеству сезонов, сменяющих друг друга. Еще 35 моих гравюр, вдохновленных Старым городом и петроглифами Гобустана, можно увидеть в Галерее Гыз Галасы. Кроме того, целый месяц – с июля по август – проходит моя выставка «Двери в Ичери Шехер» в Доме с цепями.
Исмаиллы, Гах, Гябяля... На берегу моря в Сумгаите я обжигал пальцы об горячие кутабы, объездил все окраины Баку, делал наброски, рисовал маслом... Шесть раз побывал в Гобустане. Каждая из моих гобустанских гравюр фигуративна. В Баку я встаю очень рано, выхожу на прогулку по Крепости, часто останавливаюсь, чтобы делать наброски или фотографировать. Если созерцать Ичери Шехер на рассвете, в тишине, то можно наблюдать, как он постепенно оживает: школьники направляются на занятия, а за час до прибытия туристов по Крепости начинают витать аппетитные запахи традиционно обильного азербайджанского завтрака... Большинство моих работ – это моя визуально-эмоциональная реакция на здешние места. Я очень хотел передать неповторимую красоту Ичери Шехер, Гобустана и резко контрастирующей с ними сельской местности. Зачем? Ответ прост: в моем сборнике монохроматических и цветных гравюр об Ичери Шехер я хочу запечатлеть все то, что пережил здесь, тем самым заинтересовав и других.
Шекинские ханы и декоративный интерьер их дворца стали мне известны от моего школьного учителя в Ирландии.
Несколько раз совершал «паломничество» к Дворцу. Не хватает слов воздать должное его волшебному, вечно весеннему интерьеру! Я полагаю, наряду с Герцогским дворцом в Урбино и дворцом Ка д’Oро в Венеции, у лиричного Дворца шекинских ханов самый изящный и впечатляющий в мире внешний вид и интерьер. Назым Хикмет, турецкий поэт, драматург и прозаик, как-то сказал: «Если бы не было в Азербайджане ни одного другого древнего здания, было бы вполне достаточно показать миру Дворец шекинских ханов». Высокая и обоснованная похвала! После второго и третьего визитов сюда и перед созданием серии «Сто видов Ичери Шехер» я подготовил 55 цветных гравюр и монотипов, основываясь на впечатлениях от поездок в Шеки. Это в основном пейзажи – горы, окаймляющие реки Гёйчай и Куру. Они переданы в полуабстрактном стиле: мне показалось, что он лучше всего воссоздаст все волшебство потрясающе красивой азербайджанской природы.
Что для меня важнее всего? Природа. Джон Рёскин, мой герой, художник-писатель, как-то сказал: «Вы никогда не полюбите искусство как следует, пока не будете сильнее любить то, что оно отражает». Он имел в виду природу, будучи приверженцем познания мира через нее. Большинство моих композиций – именно пейзажные ландшафты...
Если честно, я ничуть не боялся, что творчество местных художников окажет на меня влияние. Напротив, мне доставляет удовольствие чувствовать это влияние: оно убедительно и благодатно. Я воспринимаю это как воздействие неких притоков, питающих мою собственную реку творчества, благодаря чему оно становится только богаче и выразительнее. Мне очень повезло – я сдружился со многими из местных творческих людей, в частности, с Фуадом Гусейновым, Анаром Йолчиевым, Алияром Алимирзоевым, Кирой Векшиной, а Лиане Латиповой я и вовсе посвятил гравюры в благодарность за неоценимую помощь...
Перечислять дальше? Конечно же, мое понимание азербайджанской культуры значительно обогатилось и развилось благодаря общению с этими чудесными людьми. Я люблю линии и ритмы скульптур Кямрана Асадова и Ровшана Гаджизаде и хорошо провел время в их обществе, в беседах во время посещений мастерских Али Шамси и Анара Йолчиева. Однажды мне вручили красивый том с репродукциями картин Гусейна Алиева... Удивительно, насколько применяемые им методы и душа рисунка совпадают с моим собственным мышлением! Ну, и как же без музыки? Создавая свой сборник, я наряду с классическими произведениями Фикрета Амирова слушал записи Шахина Новраслы и Ренары Ахундовой. Эти музыканты передают любовь, пыл, память, нежность, надежду точно так же, как и азербайджанские мастера кисти.
Холодным британцам присуща сдержанность. Но здесь, в Крепости, поддержка и дружелюбие, точно так же, как и где-нибудь в самой далекой и глухой местной деревне, могут показаться европейцу неожиданными, даже чрезмерными. Однажды в Ичери Шехер мне никак не удавалось разглядеть детали, расположенные слишком высоко. Я был растерян. Вдруг из соседнего дома появилась женщина с сыном и дочкой. В считанные минуты они организовали мне чай, а после этого женщина сходила за стремянкой, чтобы я мог получше рассмотреть то, что мне было надо. Благодаря этому я смог завершить свой рисунок, а за несколько дней до открытия выставки я лично передал им пригласительные.
В целом жители Ичери Шехер – люди очень любезные и бесконечно доброжелательные. Я часто это ощущал: нередко мне во время работы приносили стул с подушкой, а поднос с чаем – это вообще классический сценарий, можно сказать, традиция... Все это дополняет мозаику моих впечатлений от Ичери Шехер. Не за это ли я так полюбил азербайджанскую культуру? Возможно! К тому же она так напоминает мне мое детство и воспитание в Ирландии... Я убежден: мусульманская и кельтская культуры сильно переплетены между собой и имеют глубокие общие корни.
Единственное, что я стараюсь внушить своим студентам, – это вера в себя. В преподавании я придерживаюсь двух принципов: «Мастерство приводит ко все большей свободе» и «Хвалите молодых – и они добьются успеха». Я руководил факультетами в трех самых лучших колледжах Королевства более 18 лет. Я никогда не сдерживал эксцентричное видение – напротив, я взращиваю и воспитываю индивидуальность! Образование и практика важны, но не настолько, как идеи. Я сам был первым студентом Ирландского художественного колледжа, получившим стипендию Британского Совета на обучение гравёрному делу, и с тех пор я стал самым увлеченным художником-гравёром. С детства меня привлекала красота линий, их неотразимая сила. Работая, всегда испытываю самые острые ощущения – да, здесь удовольствия больше, чем от шоколада! Но что подпитывает мою преданность и любовь к рисунку, так это сознание того, что мои работы висят на стенах по всему миру. В 2016 году я был избран членом лондонского Королевского Общества художников-гравёров, а недавно, в марте этого года, стал его бессрочным членом. И я горжусь тем, что половину моих работ, представленных в Королевском Обществе, составляют композиции, созданные здесь, в Азербайджане.
Работы азербайджанских художников переполняют меня эмоциями. Я настроен на создание композиций, в которых сконцентрировано большое чувство, возникающее в процессе диалога линий, цвета и эмоций, как, например, в работах Алияра Алимирзоева. А если провести аналогию с азербайджанскими сладостями, то работы Таира Салахова и Микаила Абдуллаева я бы сравнил с изобилующей ингредиентами пахлавой; композиции Алиакбера Рзагулиева можно сравнить с шекербурой, а работы любимой мной Марал Рахманзаде – с пышным шор-гогалом. Три ее гравюры из серии «Нефтяные Камни» 1972 года величаво разместились в моей гостиной...
Что я перенял от своих азербайджанских коллег, чему научился? Я бы выделил три вещи. Первое – художник должен быть смелым, бесстрашным. Второе – постараться раскрыть чью-то душу. Третье – без устали работать, быть полностью поглощенным процессом созидания. Бакинские гравюры – кульминация моего творческого пути.
ИНТЕРВЬЮ АРЗУ ДЖАИД
ФОТО ПЯРВИЗ ГАСЫМЗАДЕ, АРХИВ
