Тот, кого критики окрестили «само Ничто», тот, кто о любви писал: «Она — ничто», в своих мемуарах ласково величал ее «восхитительное пустое место». «Римский папа поп-арта» Энди Уорхол посвятит Эди Сэджвик целую главу — «Падение и взлет моей любимой девушки 60-х». Пустота служила декорацией их отношений. Если вам трудно представить любовь без интима, а банку супа в качестве арт-объекта, то эта история — не по вам. Эта история о ничто, ставшим нечто.
Эди Седжвик и Энди Уорхол. Нью-Йорк, 1965 год
«Один человек в 60-е обворожил меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. И очарованность, которую я испытал, была, вероятно, очень близка к какому-то роду любви»
«Философия от А к Б». Энди Уорхол
Ее тонкие, нервные руки, с зажатой между пальцами вечной сигаретой, не знали покоя даже во сне, непрестанно двигаясь в каком-то судорожном ритме и гипнотизируя всех вокруг. Ее завораживающие, какие-то египетские, по воспоминаниям Энди, танцевальные телодвижения нью-йоркская богема окрестила «сэджвиками»: их невозможно было повто-рить.
«Каждая девушка в Нью-Джерси хочет быть похожей на тебя», — говорил ей Энди, считавший это своей заслугой. Но вправду ли это было его заслугой? Сама Диана Вриланд не устояла перед бешеной харизмой Эди, придя в восхищение от ее стиля и «чудесной кожи наркомана». Суперстар, it-girl, герои- новый шик — все это впервые о ней, самозабвенно позировавшей для Vogue, балансируя на носороге и на грани фола…
В наши дни ее называли бы трендсеттером, и многие, ставшие уже базовыми уроки стиля она применяла впервые: черное балетное трико, короткая стрижка, в сочетании с огромными серьгами подчеркивавшая детский овал лица, черные плотные колготки, трапециеобразные силуэты… И мини, мини, мини, короче которых не бывает! Она впорхнула на «Фабрику» Уорхола 17-летней юной бабочкой, хотя за ее плечами уже было принудительное лечение в психушке, анорексия и даже аборт. И эта Мекка нью- йоркского андеграунда 60-х вмиг признала в этой девчушке ростом метр 63 свою королеву.
Эди Сэджвик. Нью-Йорк, 1966 Фото Jerry Schatzberg
Именно о ней Уорхол в своей «Философии от А к Б» напишет: «Один человек в 60-е обворожил меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. И очарованность, которую я испытал, была, вероятно, очень близка к какому-то роду любви». Только зная убогий эмоциональный диапазон Энди, можно понять всю силу чувств, заложенных в эти слова. Королева расположилась в 14-комнатной бабушкиной квартире на Парк-авеню, лихачила на сером «мерседесе», закинувшись кислотой, пока не разбила машину, после чего пересела на лимузин с шофером.
Сэджвик, по словам Уорхола, принадлежала к звездной касте «гламурных деток». «Детки» происходи-ли из зажиточных семей, учились в Гарварде и Кембридже, но бросали буржуазную карьеру ради популярности в богемных кругах Нью- Йорка. Эди оказалась среди этих «деток» наиболее состоятельной и близкой Уорхолу звездой с самой трагичной судьбой. У Эди была прекрасная родословная, если не считать того, что ее отец пережил маниакаль- но-депрессивный психоз до того, как женился на Элис Делано Де Форест, и его психиатр настоятельно рекомендовал паре не заводить детей.
Сэджвики часто упоминаются в истории штата Массачусетс. Так, прадед Эди — Теодор Сэджвик стал первым, кто выиграл дело по вопросу предоставления свободы чернокожей Элизабет Фриман, согласно Массачусетскому биллю о правах, объявлявшему, что все люди имеют равные права. Удивительно, как это перекликается с идеей Уорхола о том, что «каждый имеет право на пятнадцать минут славы». И не только человек, но и вещь, будь то банка колы или супа…
Сын нищего чешского эмигранта, миллионер, декадент, воплощение усердия и каприза, король жизни и беглец от нее, Уорхол своим творчеством, своей жизнью и смертью обозначил завершение некой эпохи и, возможно, начало иной: поп-арт пришел на смену мистическим экзальтациям абстрактного экспрессионизма. Он был то ли геем, то ли асексуалом, предпочитавшим телесному участию в физической близости ее созерцание, удовлетворяясь визуально, эстетически и умственно.
Эди Сэджвик и Энди Уорхол. 1965 Фото Steve Schapiro
Он говорил о себе «мы», подразумевая себя и камеру, с которой слился в единое целое. Единственной его проблемой, как он сам признавался, было найти хорошую пленку. Определенно, Энди следовало родиться в цифровую эру!.. Не случайно Уорхола, которого за глаза величали Дракулой, интересовала тема вампиров. Его портрет прекрасно вписался бы в современную сагу о кровососах: неподвижный, бесстрастный взгляд, бескровная, мертвенно бледная кожа, непроницаемые черные очки на фоне платиновых волос (разумеется, парик)… Эди именовала себя «миссис Уорхол» и, судя по всему, любила его больше всех прочих своих мужчин. Тридцатисемилетний Уорхол знакомится с семнадцатилетней Эди Сэджвик в марте 1965 года, на квартире у Лестера Перского. Эди с ее характерной киногеничной внешностью буквально просилась на кинопленку. Ее присутствие в фильмах Уорхола не требовало многословия.
Ее эксгибиционистские наклонности удачно сочетались с уорхоловским вуайеризмом, о чем свидетельствует фраза из его «Философии Энди Уорхола»: «В любом случае, секс на экране и на страницах книг возбуждает больше, нежели секс на простынях». Она доказывала свою преданность «повелителю», серебря свои каштановые волосы под цвет его парика и надевая точно такую же, как у него, тельняшку. Она была его голосом на популярных телешоу, где он не мог внятно выговорить и пары фраз: из-за дислексии он еще в юности подвергался насмешкам сверстников.
Эди закуривала в прямом эфире (немыслимая вседозволенность для наших дней), а он шептал ей на ухо свои ответы на вопросы ведущего. В юной наследнице Эдит Минтурн Сэджвик, взбунтовавшейся против богатой аристократической родни и сбежавшей в наркотический мир андеграунда, художник видел своего двойника женского рода, «бедную маленькую богачку», сыгранную его кумиром Ширли Темпл в одноименном фильме 1936 года: там девятилетняя главная героиня бросает свое «липовое» (говоря словами сэлинджеровского Холдена) окружение и богатых родных ради бродячей актерской труппы.
Эди Сэджвик, Чак Вейн и Энди Уорхол. Нью-Йорк, 1965 Фото Burt Glinn
Ровно один — 1965-й — год неразлучные и такие внешне похожие Эди и Энди появлялись на всех вечеринках обычного и андеграундного бомонда, неизменно оставаясь в центре внимания прессы и публики. Вечно без денег, но при этом щедро оплачивая баснословные счета за ужины уорхоловской свиты в дорогих ресторанах, Эди словно планомерно выполняла кем-то предписанный деструктивный сценарий своей жизни… Но все кончилось, стоило Эди увлечься Бобом Диланом.
Уорхол не простил ей предательства. Вернувшись на «Фабрику», Эди обнаружила на своем месте на съемочной площадке своего двойника — некую Ингрид, в точно таком же парике и макияже, как у нее. С этого момента жизнь Эди стремительно покатилась под откос. Состояние было рас- трачено, а квартира на Манхэттене сгорела. Она переехала в отель «Челси», где все больше налегала на наркотики. Журнал Vogue отказал ей в съемках по причине аморального поведения. Гламурная жизнь улетучилась…
В 1968 году в New York Post появляется статья «Что случилось с Эди Сэджвик?», где этот вопрос был задан Энди Уорхолу, на что тот открестился: «Я понятия не имею, где она. Мы никогда не были близкими друзьями». Она умерла в 28 лет, успев побывать пациенткой нескольких реабилитационных клиник, страдая от серьезной героиновой и кокаиновой зависимости… Но, как выразился Джон Гальяно, «15 минут ее славы повлияли на целое поколение».
В том же 1968 году некая Валери Соланас, феминистка, трижды выстрелила в Уорхола, тяжело ранив его. Жизнь ему удалось спасти, но он еще долгие годы страдал от последствий ранения, пока не умер в 1987 году, после операции по удалению желчного пузыря. В 2006 году о них обоих был снят байопик, который в русском прокате шел под названием «Я соблазнила Энди Уорхола», со слоганом «Когда Энди встретил Эди, жизнь стала имитацией арта». Хотя, может быть, точку стоило бы поставить после слова «имитация»...
Текст: Лейла Султанзаде, Ниджат Мамедов
