Талантливым нужно родиться или это – результат практики и усидчивости? Что важнее: гены или окружение? Фархад Шамсиевич Бадалбейли, талантливый представитель почти утраченной эпохи, носитель интеллигентного, благородного бакинского духа в свойственной ему добродушной манере терпеливо "разложил по нотам" ответы на все мои вопросы.
ИНТРОДУКЦИЯ
Должно быть, выбор жизненного пути предопределен, если появляешься на свет в одной из самых известных музыкальных семей Азербайджана: родной брат отца – Афрасияб Бадалбейли, автор первого национального балета, их троюродный брат – известный дирижер, маэстро Ниязи, на чьих концертах ты просиживаешь часами, а ко всему прочему еще и состоишь в родстве с Узеиром Гаджибейли, основателем азербайджанской классической музыки (двоюродный брат деда – Бадал бека Бадалбейли)...
В таком контексте даже неважно, что ты ребенок, которого трудно увлечь чем-то серьезным, объяснить необходимость самоограничения. Страшный непоседа, гоняющий с соседскими мальчишками в футбол и соревнующийся в ловкости в игре «накули», живет в режиме постоянного компромисса: два часа на футбол, три – на пианино... Уже чуть позже, классе в девятом, в вечной борьбе между «хочу» и «надо» постепенно начинает одерживать верх рациональность. Музыка превращается в неотъемлемую часть тебя самого: ты часами терпеливо играешь гаммы и разучиваешь этюды, а второй школой жизни (и искусства) становятся вечерние посиделки с самыми выдающимися людьми XX столетия. Райкин и Рихтер, Коган и Ростропович, подтрунивающий над Даниилом Шафраном (чего стоит его каламбур «Не стану пробовать плов с шафраном, а то Шафран потом скажет, что я его съел!»), деликатесы азербайджанской кухни – предмет гордости и плод непрестанных усилий супруги Ниязи Хаджар ханум, вино, льющееся рекой, помогая музыкантам расслабиться после концерта, – все те моменты, которые вспоминаются с теплом и светлой грустью...
В среде, где музыка встречается с театром (отец нашего героя – известный театральный режиссер Шамси Бадалбейли, народный артист Азербайджанской СС Р), зреет еще одна большая любовь. Серьезные работы маленьких режиссеров – постановка Чехова, поиск костюмов, разучивание ролей – все это «из той же оперы».
Капля за каплей эта удивительная смесь духовности и чистых генов проливается на благодатную почву, на которой вызревает тот, кому предстоит важная миссия: транслировать будущим поколениям (абсолютно инакомыслящим, сместившим все акценты и переосмыслившим все ценности, питающимся из кардинально новых источников) культурные коды и смыслы, зашифрованные в нотах, на универсальном языке музыки.
ГАРМОНИЯ
В диаде таланта и труда для музыканта ни одна из составляющих не может перевесить. Они идут рука об руку. Труд музыканта кропотлив и неизбежен: постоянные репетиции, просиживание за роялем по восемь часов в день, вечное корпение над музыкальной грамотой. Даже самый талантливый потеряет форму, не музицируя. Взять паузу, дождаться вдохновения могут себе позволить писатель или художник; пальцы пианиста требуют непрестанной тренировки.
Тут впору вспомнить наставников, виртуозно владевших приемами звукоизвлечения и помогавших в освоении фортепианной фактуры. Наряду с совершенствованием техники исполнения, пластики, помощью в поиске нужных звуковых красок они помогали овладеть теми знаниями, без которых трудно чувствовать и играть музыку той или иной эпохи. Педагог Калантар в школе имени Бюльбюля, воспитанник санкт-петербургской школы Майор Бреннер, гениальные московские пианисты Яков Израилевич Зак и Белла Давидович... Уникальные интеллектуалы, общение с которыми давало огромный духовный импульс!
В Лувре, который он знал как свои пять пальцев, Яков Зак познакомил меня с работами выдающихся мастеров кисти. «В конечном итоге все решает количество прочитанных книг», – любил повторять он.
Педагогическая деятельность чрезвычайно полезна для пианиста. Я занимался с Мурадом Адыгезалзаде, Мурадом Гусейновым, Азизой Мустафазаде в аспирантуре. Наши джазовые пианисты Эмиль Афрасияб, Шаин Новрасли, Исфар Сарабский прошли прекрасную классическую школу. От таких студентов получаешь заряд молодости! Порой студенты даже могут не согласиться с тобой в интерпретации какого-то произведения, и это помогает развиваться...
ВАРИАЦИИ
Существуют определенные, выработанные за десятилетия, столетия традиции, опыт поколений, на который мы опираемся при исполнении того или иного музыкального произведения, одновременно привнося в него и что-то свое. Слушая свое раннее исполнение, я понимаю, что местами торопился, а сейчас я сыграл бы то же самое несколько иначе... Однако главное в исполнении – это передать дух той эпохи, когда произведение создавалось. В то же время нельзя и отрицать происходящие в мире изменения, надо стараться шагать в ногу со временем.
Если в пору моей молодости потребление духовной информации происходило через преодоление трудностей: нужно было выстоять в очереди, чтобы подписаться на книгу или приобрести билет на концерт, – то сейчас, в скоростной век, все происходит несколько иначе. Поэтому наша задача – постоянно искать новые, современные формы подачи и воплощения духовной информации.
Когда-то мы с маэстро Ниязи организовывали для школьников абонементы в оперу, а сегодня с камерным оркестром под руководством Фуада Ибрагимова сами ходим в учебные заведения, где даем концерты.
В 1988 году мы организовали первую в нашей стране неформальную организацию – Бакинский центр искусства, в рамках которого в течение восьми-десяти лет проводили Дни культуры Азербайджана в Хьюстоне, Абу-Даби, Москве. Нам никто не помогал – мы сами искали спонсоров, привлекали нефтяные компании. Хотя обычно официальные лица не любят неформалов, нас очень поддерживал Полад Бюльбюльоглу, тогдашний министр культуры... Однако любой организм рождается, развивается и умирает – таков закон жизни, это неизбежно. Сегодня эти культурные традиции во многом продолжает организация YARAT !.
Нужно постоянно просвещать молодежь, пусть и в несколько обновленной форме. Например, Берлинский симфонический оркестр дает концерты на старом, заброшенном заводе, среди железобетонных блоков, а на нашем Приморском бульваре молодежь устраивает флешмоб под музыку Девятой симфонии Бетховена. В этом нет никакого диссонанса, наоборот, это очень похвально.
ИМПРОВИЗАЦИЯ
Перед моим первым выступлением в филармонии, с маэстро Ниязи, выяснилось, что мне... не в чем выйти на сцену. В те времена не было культа одежды, молодые люди довольствовались джинсами, не прибегая к костюмам и галстукам. Но выступление на сцене обязывало. И я обратился к нашему давнему знакомому – завмагу Октаю. Он одолжил мне свой новый, с иголочки, финский костюм и после концерта, понятное дело, ждал его обратно, но мой красноречивый жест дал понять, что костюма ему больше не видать... Костюм оказался на редкость «везучим»: в нем я дважды побеждал – на конкурсах пианистов имени Бедржиха Сметаны в Чехословакии (1967) и имени Вианы да Мотта в Португалии (1968).
Большим достижением в этом году стала организация концертов с Иерусалимским симфоническим оркестром в Америке. Мы ездили по Флориде – самой богатой «еврейской» части США. Нам удалось включить в программу концертов слова Гейдара Алиева о Ходжалы. Обычно политические моменты на мероприятиях подобного рода не озвучиваются, но тут постарался Дима Яблонский – огромное спасибо ему!
За час до концерта дирижер в своем выступлении объясняет, почему он выбрал эту программу. Дима Яблонский рассказывает про Ходжалы, звучит тар... В общей сложности мы провели 17 концертов в залах по 3000 человек. Причем большую часть публики составляли иностранцы, на которых и рассчитана вся эта пропаганда. Ведь среднестатистический американец понятия не имеет о наших реалиях. Поэтому я безумно горжусь этим мероприятием.
КЛАССИКА
Классическая музыка элитарна по определению. В то же время она должна идти и в массы, пусть даже дозированно, выборочно. Надо уметь себя пропагандировать, бороться за право быть услышанным. Классический пример – Габалинский фестиваль, проходящий вот уже семь лет. Поначалу к нам шли неохотно, однако параллельно с организацией самих концертов, музыкальных номеров велась и огромная просветительская работа. Наши уважаемые Захра Кулиева и Джейран Махмудова рассказывали завороженной публике о жизни выдающихся композиторов, проходили концерты мугама, испанской музыки, джаза и т.д., приезжал легендарный Борис Березовский. Фестиваль даже ругали за отсутствие единой идеи, хотя она есть: привлечь как можно больше людей, живущих в регионах, сделать музыку «удобоваримой» для них, приобщить их к искусству. Ведь в конечном счете мы работаем для них, а не для себя. Так что во многом это мероприятие – просветительское. Сейчас фестиваль очень популярен, у него появилась своя публика, люди приезжают издалека, приводят детей. Для них это своего рода праздник.
КОДА
Я пронес через всю жизнь правила, которым меня научил отец, и по сей день ставлю их во главу угла. Прежде всего это сохранение собственного достоинства в любой ситуации; умение не демонстрировать своей силы перед тем, кто зависит от тебя, но и не пресмыкаться перед власть имущими; абсолютная неприемлемость просьб о каких- либо благах. Помните, как у Булгакова: «Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами все предложат и сами все дадут»!
...Я покидала кабинет, где проходила наша беседа, с тем светлым чувством, какое остается после знакомства с неординарными людьми. Обаятельный, непосредственный, интеллигентный Фархад муаллим, от всей души ратующий за прогресс, просто не может не вызывать симпатии. Однако, не скрою, в душе моей задымился и уголек зависти. Зависти к воспитанникам Бакинской музыкальной академии, к их возможности учиться у талантливого мастера и страстного продолжателя просветительства своих великих предков.
ИНТЕРВЬЮ НИГЯР МАГЕРРАМОВА/ ФОТО СЕРГЕЙ ХРУСТАЛЕВ
