Целых полтора года - срок учебы моего мужа, когда ему переодически приходилось ездить на занятия в Мадрид, а мне дежурить у кроватки нашей малышки, - Испания витала передо мной недосягаемым соблазном. От рассказов о "Тапас" и "Хамоне" застилало глаза не меньше, чем от "Гойа", "Прадо" и "Гауди". И вот, когда я почти смирилась с тем, что знакомство с Испанией для меня ограничится кулинарной книгой, нежданно-негаданно в нашей жизни случилась Валенсия. Выскочила перед нами, "как из под земли выскакивает убийца в переулке", и поразила сразу нас обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!
Валенсия - та, что родина Паэльи и феерического праздника фальяс, та что провожала Колумба в заокенское плаванье, та что стала пристанищем драгоценного грааля и где до сих пор сражаются с быками, та, чьи игроки на футбольном поле с гордостью поют: "Валенсия вперед, вперед Валенсия! Ты просто чудо! Валенсия вперед, вперед Валенсия! Ты в наших сердцах!"
Паэлья
Терция пищи
Первой достопримечательностью, с которой мы начали нашу валенсийскую одиссею, стала паэлья (paella от лат. patella), что на валенсийском означает просто "сковорода". После эпического разочарования, постигшего нас с итальянским ризотто в одном из популярных римских ресторанов, с паэльей мы решили не рисковать. И основательно подготовились к кулинарному знакомству.
Итак, правило номер один: никогда не заводить разговор о том, какую паэлью считать исконной! Нескончаемые дебаты на эту тему ведутся в Испании уже много лет: какие ингредиенты аутентичны, допустим ли розмарин, какой рецепт является национальным достоянием? Главное в паэлье — правильно приготовленный рис, идеальный сорт которого растет только в одном месте — чуть южнее столицы провинции Валенсии, близ озера Альбуфера. Давшая блюду имя сковорода "паэльера" (paellera) должна быть достаточно широкой, готовиться настоящая паэлья должна на открытом огне с использованием дров из апельсинового дерева или виноградной лозы.
Найти ресторан, где предложат "правильную" паэлью, чрезвычайно сложно. Паэлью принято готовить дома, в кругу родных. Даже едят паэлью по-домашнему: деревянными ложками из общей сковороды. Но агентура в лице однокурсников мужа, коренных валенсийцев, рекомендует укромное место, вдали от туристических троп. Меню мы отвергаем с ходу и хором просим традиционную паэлью. Минут через сорок перед нами дымится внушительных размеров сковорода с рисом и тремя волшебными ингредиентами: крольчатиной, курицей и уткой. Уминаем ее в полной тишине, а когда добираемся до "сердца" паэльи — пригоревшей корочки "сокаррат" (от валенсийского "жженый") из риса и карамелизованных томатов, то тишину нарушает лишь исступленный скрежет ложек о дно сковороды. Мммм! Вы должны это попробовать! Только тогда вы поймете, почему до сих пор, по выражению испанского писателя Хулио Камбы, паэлья вызывает в народе такую же бурную любовь, как футбол, карнавал и Дева Мария.
Мунир и Ротару
Терция любви
Сытые и довольные, мы решили двинуться в центр. Поскольку ресторан находился в довольно отдаленном районе, пришлось вызывать такси. И тут приехал он — темнокожий, красивый, с дредами, какой-то звезда рэгги, а не таксист. Марокканец. Мусульманин. Вырос в Валенсии, которую обожает. Словоохотлив и прилично говорит на английском, в отличие от местных. При слове "Азербайджан" активно кивает головой. Как оказалось, это не просто рефлекс вежливости к туристам:
"— Я знаю, что вы бывшая советская республика. Потому что моя жена из Молдовы."
Мы встрепенулись.
"— Ее зовут Ротару. Диана Ротару."
Диана приехала в Валенсию на несколько дней погостить. И так случилось, что за рулем такси, которое она остановила, оказался Мунир.
"— Это была любовь с первого взгляда, — признается он.
"— И больше я ее никуда не отпустил. Мы поженились через 15 дней после того, как познакомились. У нее заканчивался срок визы, но я не дал ей уехать. Вот уже четыре года мы вместе. И я счастлив. И думаю, что она тоже счастлива со мной. Я надеюсь на это..."
Мы добрались до центра. Впереди нас ждет феерия фальяс. Но я точно знаю, что отныне Валенсия останется для меня самым романтичным городом на Земле — просто потому, что когда-то Мунир встретил здесь свою Диану...
Фальяс
Терция обновления
Фальяс (Las Fallas) — праздник огня — обрушивается на наши головы хлопаньем петард (по-испански "масклета"), громыханием праздничного шествия оркестра и одетых в традиционные наряды местных жителей — файерос. Но нас, суровых азербайджанцев, закаленных Новрузом, этим не напугаешь. Первое упоминание о фальяс относится к XVIII веку. Местом зарождения огненного торжества считают старинный ремесленный квартал Валенсии. Баррио дель Кармен. (Barrio del Carmen), где по весне гильдия плотников устраивала публичное сожжение старых вещей: мебели, подставок для светильников и пр. Ритуал языческого происхождения, постепенно приобрел христианское звучание, будучи посвящен покровителю плотников Святому Иосифу (Сан Хосе).
Вначале фигуры для сожжения делали из дерева. В XX столетии дерево заменили на папье-маше, а потом — на искусственный материал пенополистирол, называемый белой пробкой. Очень легкий и пластичный, он позволяет делать фигуры самой замысловатой формы. Путешествие по городу в дни фальяс похоже на квест. Найди свою куклу!.. Они поджидают за каждым углом, на каждом перекрестке, каждой площади. Большие и маленькие, яркие и смешные, грозные и ироничные, но всегда одинаково грандиозные Валенсийцы живут от фальяс к фальяс. Целый год приготовлений, усилий, громадных вложений, чтобы в одночасье спалить все в огне! Но в этом и суть фальяс — расстаться со старым без сожалений, чтобы идти навстречу новому.
Коррида
Терция Смерти
Есть в Валенсии место, куда будто ведут все дороги. Это площадь с ареной для боя быков. Кружась по городу, мы несколько раз натыкались на амфитеатр и заметили, что у ворот постепенно собиралась толпа. Через час начнется бой быков. После некоторых колебаний мы решаемся — и вот уже с билетами в руках пробираемся на свои места. Коррида для испанцев — это место встречи с "лысой" (смертью), и она не должна быть унылой. По словам Лорки, лишь под немигающим взглядом "лысой" испанец проявляет свои лучшие качества. И лучшего места для этого, чем песок арены, не найти.
Коррида проходит в три терции — этапа: во время первой конный тореро (пикадор) пикой наносит удары в загривок быка, чтобы его разозлить. Во второй терции пешие тореро (бандерильеро) втыкают быку в холку заостренные дротики — бандерильи. Третий этап — терция смерти, когда матадор одним ударом повергает быка, предварительно продемонстрировав искусство манипуляции с ним. Сегодня в некоторых областях Испании коррида запрещена. У кровавого зрелища много противников и столько же сторонников. Наверное, нужно родиться испанцем, чтобы почувствовать красоту этого противостояния животного и человека. Чтобы в убийстве быка на арене, в честной борьбе, видеть дань уважения его дикой силе. «То-ре-ро!» — скандирует сидящая впереди перезрелая дама с автозагаром и золотыми украшениями. Ее спутник вальяжно раскуривает сигару. Сразу видно — местные, свои, не туристы. Это для них рискует жизнью красивый, подтянутый матадор, чьим выверенным движениям позавидовал бы любой танцор бальных танцев. Тореро исполняет танец смерти с таким же изяществом, как танцор — пасодобль на паркете.
Есть в нашем ужасе перед этим зрелищем и жалостью к быкам доля фарисейства. Ибо мясные блюда на нашем столе — результат бойни более бесславной, чем эта. Именно поэтому сторонники корриды часто цитируют политика и публициста Энрике Тьерно Гальвана: «Когда испанцы будут ходить на корриду не как на встречу со смертью, а как в кино, у подножия Пиренеев следовало бы написать эпитафию: “Здесь покоится Испания, страна, где сражались с быками”».
Лейла Султанзаде
