Жена давно изменяет мужу и наконец решает уйти от него. Узнав об измене, муж все-таки умоляет ее остаться, но женщина хладнокровно покидает дом и переезжает в отель напротив... Так начинается картина «Комната 212» (в английском переводе «В волшебную ночь») французского режиссера Кристофа Оноре, показанная на LXXII Международном кинофестивале в Каннах. Главную героиню сыграла Кьяра Мастроянни. За свою работу она получила титул лучшей актрисы (в категории «Особый взгляд»). Когда речь заходит о Кьяре Мастроянни, журналисты в первую очередь вспоминают ее именитых родителей. Ведь Кьяра – дочь легендарных актеров, мировых знаменитостей: от матери – Катрин Денёв, символа Франции, – она унаследовала статную фигуру, аккуратный носик и очаровательную улыбку, от отца – итальянской кинозвезды Марчелло Мастроянни – озорные карие глаза. Но, в отличие от знаменитых родителей, Кьяра не делает культа из своей работы и не создает шумихи вокруг себя, хотя охотно вспоминает свое неспокойное детство... Она живет в Париже, недалеко от своей матери, и так же, как когда-то Катрин, в одиночку растит двоих детей. В ее фильмографии довольно много картин франко-итальянского производства, только вот наград не слишком много. В 1994 году ей прочили «Сезара», и только в этом году, спустя четверть века, присудили «Пальмовую ветвь» Каннского фестиваля. Похоже, ее кинокарьера начинает набирать обороты!
Вы снимались в четырех картинах Кристофа Оноре по его сценариям – от «Всех песен только о любви» до «Возлюбленных». Но сейчас он признался, что написал эту роль специально для Вас...
И мне это очень странно слышать, я и предположить не могла, что Кристоф видит меня в таком амплуа! В кино любят показывать мужчин, обманывающих и изменяющих женам. Но на этот раз Кристоф создал женщину, которая ведет себя как мужчина. Моя Мария действительно похожа на эгоцентричного, самовлюбленного парня. Она замужем, но с мужем у нее давно уже «чисто дружеские» отношения. Она преподает юриспруденцию в университете и каждый месяц выбирает себе одного-двух студентов, чтобы развлечься. В характере Марии отражены все те ярлыки, что мы обычно вешаем на мужчин, изменяющих своим женам, – согласитесь, мы почти уверены, что моногамии в природе не существует!
Что Вам сложнее всего давалось в этой роли?
Обнаженные сцены. Уже в первой сцене Мария пытается спасти одного из своих молодых любовников от слишком навязчивой подруги. Мне надо было уверенно и элегантно появиться перед камерой, но с обнаженным верхом, и я просто сгорала от стыда. По природе я человек стеснительный, но тут пришлось вспомнить, что я профессиональная актриса. На протяжении съемок я твердила про себя: «шлюха, шлюха», чтобы как-то войти в образ... Так мне удалось продержаться до заключительной сцены, той самой, когда все бывшие любовники Марии собираются в одной комнате и она должна предстать перед ними обнаженной. Это была одна из самых тяжелых сцен!.. И опять от меня требовалась непринужденная игра, а я ощущала тяжесть, испуг. Но одновременно чувствовала и новизну, экзотику. Я никогда не боялась выкладываться для роли, казаться странной, неуклюжей, смешной, слабой... Чем дальше роль уводит меня от меня самой, тем лучше. И Кристофу всегда удается как нельзя лучше решить эту задачу.
Для сохранения брака нужно завести любовника, считает Ваша героиня. А как думаете Вы сами?
Это бред! Мария не слишком честна и чрезмерно ослеплена собой. Она думает о себе как о сильной, эмансипированной, свободной женщине, любящей удовольствия, и секс – одно из них. Муж не может дать ей того, что она хочет, поэтому Мария создает свою собственную реальность, которая наилучшим образом удовлетворяет ее потребности. Она убеждает себя, что в ее действиях нет ничего плохого, так что реакция супруга ее удивляет, она принимается утешать его: «Пойми меня правильно! Не принимай лично на свой счет!». В нашем мире довольно много таких, как она, – людей с искаженным восприятием действительности, желающих прожить свою жизнь, не считаясь с мнением и чувствами окружающих. Мария обманывает не только других, но и себя. Проблема в том, что ей не хочется быть честной, так ей проще жить.
Вашего мужа играет Ваш бывший супруг Бенжамин Биолэй. Это не осложнило работу?
Нет, конечно, мы с ним до сих пор большие друзья. У нас много проектов, в том числе музыкальных, с которыми мы вместе гастролируем. Правда, в фильме он играет своего антипода, так что для этой роли ему пришлось многому поучиться. Например, он научился открывать и выгружать стиральную машину – для меня это было нечто вроде забавного трюка!
Кажется, образ мужчины-мачо, захвативший французское кино пятьдесят-шестьдесят лет назад и с таким мастерством воплощенный Аленом Делоном и Жан-Полем Бельмондо, уходит в прошлое. На смену приходят мягкие, не слишком уверенные в себе интеллигенты…
Пятьдесят-шестьдесят лет назад меня не было на свете. Но не думаю, что мужчин следует делить строго на два типа: «мачо» и «слабаки». Все гораздо сложнее. Люди живут с большим количеством ярлыков и привычно вешают их на окружающих: «о, это очень по-мужски», «так не должна вести себя настоящая девушка» или «это очень по-французски»... На самом деле жить нужно с широко открытыми глазами, тогда мы сможем найти больше ответов на свои вопросы.
Вы можете представить себя в другой профессии?
Как любой ребенок, я мечтала стать пожарным. Потребовалось очень много времени, чтобы понять, что я не создана для нормальной жизни и работы... хотя существует ли вообще такое понятие, как «нормальная работа»? Не могу сказать, что у меня не бывает сомнений по поводу избранного пути. Особенно когда приходится долго сидеть без работы. К счастью, есть такие режиссеры, как Кристоф Оноре: он всегда звонит мне именно в такие моменты, когда я испытываю сомнения. И тогда он соблазняет меня своими идеями, возвращает к жизни и, сам того не зная, дает ответ на вопрос, почему я выбрала именно эту профессию.
Вы помните свою первую роль в кино?
Прекрасно помню. Мне было лет шесть, мама снималась у Клода Лелуша, а я регулярно навещала ее на съемках. Тогда я не понимала, чем именно занимается моя мать. В какой-то момент я так сильно заскучала, что кто-то из съемочной команды предложил: ≪»Займите ее чем-нибудь, дайте небольшую роль». Это сказала дама с красивой заколкой в виде шляпки, в середине которой красовался ярко-красный страз. Она улыбнулась и пообещала: «Сыграешь в фильме – подарю ее тебе». Заколка была очень красивая, и мне очень хотелось ее заполучить. Но первый актерский опыт разочаровал меня. Меня облачили в какой-то странный костюм, наподобие того, какой носил Вуди Аллен в роли сперматозоида в фильме «Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить». Это надолго отбило у меня желание играть и вообще позировать перед камерой.
Когда же Вы начали мечтать о карьере в кино?
Это произошло благодаря одному случаю, связанному с отцом. Надо сказать, отца я видела редко. Обычно меня отправляли к нему на каникулы, но мы никогда никуда не выезжали, так как он никогда не бывал в отпуске. Когда не работал, он чувствовал себя потерянным и беспомощным, а с каждым новым проектом погружался в работу с головой. Наверное, так он пытался заретушировать темные стороны своей жизни... Вместо совместных каникул отец позволял мне сопровождать его на съемки. Как-то он снимался у Федерико Феллини, в «Городе женщин». Мне было восемь лет, и я была настолько поражена удивительными декорациями иэффектными костюмами, что мне захотелось во что бы то ни стало приобщиться к этому загадочному, необыкновенному миру, который зовется кино! Правда, поначалу я хотела стать не актрисой, а кем-нибудь другим – скажем, осветителем или ассистентом режиссера...
Как отразилась популярность родителей на Вашей жизни?
В юном возрасте я ее не замечала. Я училась в школе Монтессори, где детей оберегают от слишком агрессивного влияния извне. В первый раз я почувствовала, что моя мать знаменита, когда мне на глаза попалась обложка модного журнала, где она позировала с Мисс Пигги. Мысль о том, что моя мать знакома с самой Мисс Пигги, привела меня в дикий восторг – тогда я впервые почувствовала ее значимость! Самым тяжким испытанием стали для меня годы в средней школе. Я была подростком, и мои товарищи по классу знали личной жизни моих родителей, казалось, больше, чем я сама. Но сейчас я думаю: как здорово, что мои родители были актерами! Ведь могло бы быть и хуже, будь они, скажем, политиками...
Это правда, что Ваша мама не хотела, чтобы Вы стали актрисой, а отец, напротив, поощрял Ваш выбор?
Как и любая мать, она волновалась за меня. Ведь ее актерский путь уникален, и она вполне четко осознавала, что не каждому может так повезти, как ей, – играть у знаменитых режиссеров и постоянно иметь работу. Ей казалось, что я вижу это ремесло в розовом свете. Ну, а отец радовался каждому моему успеху. Ведь ему не приходилось заниматься моим воспитанием или подолгу жить со мной – все эти нелегкие проблемы ложились на плечи матери. Моя мать хотела, чтобы я пошла в университет и освоила какую-нибудь «серьезную» профессию, поэтому я поступила в Сорбонну, стала изучать какую-то ерунду под названием «СМИ и коммуникации», но быстро оттуда сбежала. В школе у меня был друг, он довольно рано начал сниматься и всегда удивлялся, почему дочь киноактеров, да еще таких знаменитых, мечтает о чем-то другом – например, стать преподавательницей итальянского языка? Он никак не мог этого понять: «Зачем становиться учительницей итальянского языка, если ты можешь сниматься в кино?». Я упиралась: «Итальянский я уже знаю, а значит, слишком много учиться мне не придется». Но тут, как назло, нас начали заставлять читать итальянскую классическую литературу – это меня привело в такое замешательство, что порой казалось, будто я не владею собственным языком. А мой друг продолжал настаивать: «Сначала попробуй актерство, а не получится – у тебя еще будет время пойти учиться». Именно он убедил меня в том, что, если отказаться от своих желаний, то жизнь может стать слишком скучной, а скука – перерасти в депрессию.
Вас можно увидеть на экране в роли дочери Вашей реальной матери, Катрин Денёв? В чем особенности Вашего общения с ней в жизни и в рабочей обстановке?
На работе мы стараемся не афишировать свою близость. Там мы просто актрисы, на рабочую атмосферу наши родственные отношения никак не влияют. Ну, а в жизни, конечно, довольно близки. Можем поужинать вместе, обсуждаем фильмы… Меня все еще смущает мой вечный образ «дочери» – дочери Катрин Денёв и Марчелло Мастроянни. Признаться, надоело быть дочерью! В конце концов мне уже 47, и я сама давно мать двоих детей! Мечтаю, что наступит момент, когда мне удастся сыграть роль матери своей матери, скажем, в какой-нибудь научной фантастике!
Чего Вы желаете своим детям?
Самого банального – счастья! Пускай занимаются чем хотят, главное – по собственному побуждению. Моя дочь еще не определилась с выбором профессии, а сын хочет поддержать семейную традицию и стать режиссером. По-моему, это неплохо. Может, он и меня будет приглашать в свои фильмы?..
Интервью: Татьяна Розенштайн Фото: пресс-материалы
Материал опубликован в шестьдесят втором номере.
