Цивилизация стремительно меняется. И мода как часть ее культурного наследия становится зеркалом этих перемен. Знаменитый историк моды, один из крупнейших современных специалистов в этой области, искусствовед, коллекционер, театральный художник, декоратор интерьеров, почетный член Российской академии художеств и автор многочисленных книг по истории моды Александр Васильев внимательно анализирует и оценивает эти неизбежные исторические трансформации.
Работал декоратором французских фестивалей и театров. Читает лекции по истории моды в мировых институтах и колледжах. Автор трех десятков книг. Его книга «Красота в изгнании» (о русских красавицах-эмигрантках), вышедшая в издательстве Слово/Slovo, с 1998 по 2008 год выдержала шесть переизданий на русском языке, а в 2000 году была издана в Нью-Йорке на английском. Владеет семью иностранными языками (английский, французский, испанский, итальянский, польский, сербскохорватский, турецкий).
Вы историк моды. Не кажется ли Вам, что последняя оригинальная мода была в конце 1990-х, а с тех пор модельеры только пытаются в тех или иных вариациях воспроизводить тренды прошлого?
Мне совершенно так не кажется.
«Большой стиль» в моде умер еще в 1969 году, когда пришли хиппи. Когда женщины остригли волосы, оделись в джинсы и мужские свитера, они потеряли очень многие элементы женственности. И добиться той грации, что существовала до 1970-х, мода уже никогда не сможет. Вполне возможно, что в мире восторжествует исламская мода и все женщины будут ходить в платках, паранджах и хиджабах. Кажется, Европа сейчас работает и в этом направлении: многие дизайнеры – например, Дольче и Габбана, Луи Виттон – специально выпускают коллекции религиозного направления. Но действительно, сегодня дизайнер снизошел до уровня стилизма, так что в каком-то смысле Вы правы. И если раньше создавались целые новые направления, то к концу XX века, а точнее – к 1970-м годам, которые уже копировали 30-е и 40-е, было испробовано практически все, что существует для той структуры тела, что есть у человека.
Дизайнерам трудно смоделировать что-то кардинально новое для человеческой «конструкции», состоящей из двух рук, двух ног, туловища и головы. Все, что можно было скроить, сшить, скомпоновать, уже скроено, сшито и скомпоновано. На это ушло немало времени, но результат получился очень интересный.
И как долго будут царить на подиумах эти «новые» 20-е, 50-е, 60-е, 70-е?
Тенденции ретро всегда будут возвращаться. Но, на мой взгляд, эта «пробуксовка» коснулась лишь женской моды. А мужская мода очень консервативна и не так сильно изменилась за последние 200 лет. В начале XIX века появились: первые сюртуки, затем пиджаки, белые или светлые рубашки с воротником (правда, неизвестно, для чего он нужен), галстуком или бабочкой, жилетом, длинными брюками со стрелкой или без, ботинки на шнурках и т.д. Все это в той или иной степени осталось неизменным – результат английского дендизма эпохи знаменитого Бо Браммела. И поэтому направление, по которому мужская мода пошла сегодня, – крайне революционное! Мужчин переодевают в женские платья, оголяют им спины, плечи, грудь, одевают в шелка, наряды со всевозможными пайетками и вышивками, кружевами, большими шляпами, создавая очень барочный, не характерный для мужчины образ, и не очень мужественный на первый взгляд. Но вопрос в том, что сегодня считать мужественным. Сидеть у компьютера и нажимать на клавиши – не очень-то мужественно, это не слишком характерное занятие для мужчин. И с тех пор, как мужской труд в массе перестал быть чисто физическим, мышцы можно «заработать» исключительно в спортзале. Уже давно никто не кует железо, не мечет стога, не возводит дома – все это делает техника, и ручной труд минимален. Сегодня мужчины оцениваются не по своим рабочим специальностям, а по денежным доходам. А это в большинстве случаев топ-менеджеры, IT-специалисты: та же работа за столом, за компьютером, нажатие кнопок...
Вы говорили о коллекциях религиозной направленности. И это далеко не единственный, хотя и яркий, пример того, как сегодня многие бренды идут на поводу у покупателя. Коллекции дизайнеров все чаще отражают вкус потребителя, возникает ощущение полной коммерциализации моды. Раньше она была искусством, теперь же становится просто бизнесом...
Мода всегда была бизнесом. Вернее, это сплав искусства и бизнеса. Созданные творения надо было продать. Мода, которая не продается, – не может существовать: если создать коллекцию, которая приятна для глаз, но не покупается, то ее место – на выставке. Эту одежду нельзя носить, нельзя стирать, с нее можно только сдувать пылинки...
А как же мода «от кутюр»?
«От кутюр» – удел избранных, крайне ограниченного круга. И клиентов «от кутюр» не более двух тысяч человек на всей планете. А создают ее 20 тысяч человек. Поэтому эта мода – не главная доминанта. Главная доминанта в моде – это продажа. А «от кутюр» – это живая реклама продуктов модной индустрии, которые купят миллионы. Те платья невероятных форм, которые вы видите на подиуме, ценой от 60 до 200 тысяч евро, приобретут очень немногие, лишь те, кто может себе это позволить и желает похвастаться богатым гардеробом. Все остальные, как правило, довольствуются флакончиком духов или нарядом от Шанель, Диора, Ланван... На мой взгляд, сейчас уровень кутюра будет только падать. Например, как можно было изгнать из Lanvin Альбера Эльбаза, который поднял модный дом на новый уровень – повысил продажи, улучшил имидж фирмы, – и не принять его в Dior?! А ведь в Christian Dior сегодня очень слабые коллекции кутюра – я имею в виду новых дизайнеров. И если бы не старик Лагерфельд... Он – старая школа прошлого века. И как только уйдет, это наверняка будет полный крах и смерть мирового кутюра. Конечно, это не значит, что не будет новых Домов, не будет показов. Показы будут, но думаю, их будет лучше уже не смотреть.
Еще совсем недавно топ-модели считались иконами стиля, их имена были на слуху у всего мира: Линда Евангелиста, Клаудия Шиффер, Татьяна Патиц, Кристи Терлингтон, Хелена Кристенсен... Среди современных моделей нет «живых легенд». Почему?
Я считаю, это недостаток их личной харизмы и недостаток тех людей, которые могли бы профессионально помочь этим девушкам стать звездами. Дело в том, что и Линда Евангелиста, и Клаудия Шиффер, и Кристи Терлингтон, и Карла Бруни, и другие были созданы в эпоху Джанни Версаче. Джанни Версаче, сейчас уже почти забытый, великий гений – комбинатор красоты. Он сублимировал их красоту и прославил провокационными съемками: женственность на грани экстремальной сексуальности. Сегодня экстремальная сексуальность не в моде. А ведь главные двигатели торговли – Эрос и Танатос, Секс и Страх. Сейчас в моде остался только страх.
Да и стандарты женской красоты сегодня совершенно разные. Мы видим на подиумах разнообразные типы моделей...
Да, сейчас очень много смуглых моделей: идет «великое переселение народов», много беженцев из южных стран. Очень много пухлых губ, татуажа, пирсинга, курчавых волос... Новые тенденции.
А какой образ женщины и какой эпохи близок Вам?
Мне нравятся мои современницы, которым за 70 лет. Я люблю красоту зрелых дам.
А что Вы можете сказать о красоте восточных девушек? Как им выглядеть наилучшим образом, чтобы подчеркнуть свою внешность?
Именно так, как они это делают. Я считаю, что это свой, самобытный сложившийся стиль, который «бьет в десятку» – нравится тем мужчинам, которые их окружают и которыми они хотят себя окружать. Я бы не советовал бакинкам ничего менять. Есть такое понятие, как «местный вкус». Другое дело, если они переехали в другую страну. Тем, кто живет в Париже или Лондоне, Нью-Йорке или Барселоне, надо выглядеть по-другому: там другие стандарты красоты, где уже не востребованы ни наклеенные ногти и ресницы, ни блестящие туфли на каблуках. Это просто не пройдет, и надо адаптироваться к новой реальности. Но для столицы Азербайджана они – великолепное украшение. Всех женщин, которых я видел здесь в ресторанах, на отдыхе, я просто обожал: они такие чистые и ухоженные, такие накрашенные и окаблученные, с такими дорогими сумочками!.. У них все было хорошо. Другое дело, что сейчас в моде бедность и рванина, стиль нео-гранж: рваные джинсы, потертые свитера, все приспущенное, непричесанное... Но это не пройдет уже здесь. В блеске своего благополучия и великолепия бакинские девушки выглядят замечательно. И вместе с тем немного старомодно – но лишь по отношению к тем тенденциям, которые они никогда не примут. Например, сейчас в моде оверсайз – все, что скрадывает фигуру, – обувь без каблуков, дефекты ткани. Это то, что не свойственно бакинкам. Надо просто переждать. Люкс снова вернется в моду.
Многие молодые дизайнеры, в том числе и азербайджанские, обращаются к этническим мотивам. Как выгоднее подать национальный колорит, чтобы он был интересен мировым столицам моды и продаваем заграничному потребителю?
Ну, в первую очередь должна войти в моду страна, чьи этнические мотивы затронуты. Она должна быть в центре внимания. Страна-бренд – как Британия, Франция, Италия, Испания, Швейцария. Как Россия, Китай, Япония. Вот сейчас, например, на гребне волны Украина, и в Париже очень популярны украинские вышиванки. И стоят такие вышиванки ручной работы от двух до четырех тысяч евро – потому что есть интерес к этой теме. Наверняка и в Азербайджане тоже есть интересные мотивы, орнаменты, свой колорит. Но мир должен услышать, что есть такая страна, потому что большинство людей в США и Европе никогда не слышало об Азербайджане. Нужна более широкая популяризация страны, реклама ее туристических мест, достопримечательностей, культуры.
Хороший пример – всегда есть павильон Азербайджана на Венецианской биеннале. Я его постоянно посещаю. Или, например, когда у страны есть дизайнеры, чье творчество известно в мире, есть какие-то известные линии от кутюр или прет-а-порте. Я не знаю, есть ли в Азербайджане хоть одна линия прет-а-порте, которая может достойно конкурировать на мировом уровне. Вот сейчас очень хорошо «выстрелили» грузинские дизайнеры, вышли на мировой уровень, и сейчас на Западе только о них и говорят. Если молодые, талантливые девушки и юноши (больше юноши, потому что мода – мужское дело) из Азербайджана поедут учиться моде в Италию, Францию, Англию и начнут где-то работать, то это уже будет толчок к тому, чтобы о фольклорных мотивах Азербайджана кто-то заговорил.
Но почему Вы считаете моду не женским делом? Наши дизайнеры – в основном девушки.
Потому что девушка выходит замуж, рожает, и ей уже становится не до моды.
Но ведь были же великие дизайнеры- женщины. Как Коко Шанель, скажем.
Она не была замужем и не имела детей. Шанель была очень несчастлива в личной жизни. А была бы счастлива, мир, возможно, потерял бы великого дизайнера. Когда женщина приходит в мир моды, она должна забыть о замужестве и о детях. Думаю, что азербайджанские (да и русские) девушки, которым их состоятельные родители подарили возможность обучаться моде в Италии или Франции, очень скоро из моды уйдут.
Для них это просто развлечение. Богатые жены «рублевских» мужей хотят быть либо дизайнером моды, либо галеристом, либо ландшафтным дизайнером. Эти профессии считаются гламурными, прочие – негламурны. Им могут купить бутики и показы, но... все заканчивается: а) как только кончаются деньги у спонсора (а они непременно кончаются, потому что доморощенное творчество не окупаемо); б) когда рождается ребенок, который и становится важнее всего. Таких примеров очень много. Поэтому я и считаю, что мода – это для мужчин, причем для тех, которые никогда не будут жениться и заводить детей. Это непременное условие.
ИНТЕРВЬЮ КСЕНИЯ ЭЛЬКИНД
ФОТО ПРЕСС-АРХИВЫ
Материал опубликован в тридцать четвертом номере.
