- В общем, я решила «делать» грудь. - Зачем она тебе? Жила столько лет без нее, и вдруг? - А знакомая сделала, так натурально. И я все выяснила, это безвредно. Декольте смогу носить, глубокое. - Ты же и так красивая. - С грудью буду еще красивее.
Сегодня мы корректируем природу с легкостью. Изменению поддается все – фигура, цвет волос, цвет глаз, цвет и упругость кожи. О возможностях пластической хирургии и говорить не приходится – они практически безграничны. Но где та тонкая грань между коррекцией и превращением в себя искусственное, неестественное, пугающе идеальное существо?
Я глубоко убеждена, что в недостатках есть своя прелесть. Эти маленькие изъяны в прекрасном – природная незавершенность, в которой и заложена привлекательность. Идеальное - не значит прекрасное. Вспомним красавиц прошлого века. Длинный нос Софи Лорен? Вовсе не идеальная фигура Мэрилин Монро? Фэй Данауэй, Моника Витти, Анук Эме, Фанни Ардан. Красивые, но отнюдь не идеальные женщины.
Еженедельно мы будем говорить, рассуждать, делиться своим мнением, мечтами, сомнениями – за чашкой кофе или чая, с бокалом шампанского или стаканом холодного свежевыжатого сока. Главное, неподдельно искренне, многое озвучивая впервые для себя самих.
Перед вами команда журнала Nargis - главный редактор Ульвия Рахманова, директор веб-сайта nargismagazine.az Гюнель Караева, главный редактор веб-сайта Нигяр Магеррамова и я, Нателла Османлы, а также наша гостья – учредитель кинокомпании Cineх Azerbaijan Film and Digital, режиссер, сценарист, продюсер Мария Ибрагимова.
Комментирует беседу наш сегодняшний эксперт- Доктор Дэвид Розенберг - известный нью-йоркский пластический хирург.
Ульвия: Я неплохо отношусь к пластической хирургии. Думаю, если человека может сделать счастливее грудь на размер больше, то почему бы и нет. Но опять-таки, нужно знать меру, не перебарщивать с этим. Люди привыкают, и постепенно у них входит в привычку что-то в себе менять. Если ты меняешь то, что тебя не радовало, и на этом останавливаешься, это прекрасно. Но если, почувствовав, что у пластического хирурга получается хорошо, ты продолжаешь поиски идеала, то вскоре начинаешь выглядеть шаблонно. Если женщина счастлива, то она счастлива со своими недостатками, если рядом любящий мужчина. Женская самооценка во многом зависит от мужчины, который рядом.
Мария: О, с этим я не согласна. Не дай Бог, чтобы самооценка женщины зависела от мужчины. Твоя самооценка зависит исключительно от тебя, от твоих достижений и внутреннего мира. А такая зависимость женщины от ее внешности - это, конечно же, вина прессы. Ни пластическая хирургия, ни мужчина не сделают тебя счастливой. Счастливой ты сделаешь себя сама.
Ульвия: Я могу сказать о себе. Конечно, для роста личности необходимо чего-то достигать и добиваться. Тогда ты становишься увереннее в себе. Но чисто по-женски меня делает уверенной только мужчина, уверенной не как человека, а именно как женщину. Но это мое личное мнение. Если честно, я даже не хожу в спортзал. После рождения ребенка походила где-то месяц и бросила.
Мария: Ну, я тоже, иногда хожу в спортзал, иногда нет - в зависимости от моего графика или настроения. Но делаю это точно не ради мужчины или похудения. Я просто себя хорошо чувствую физически, когда занимаюсь спортом. Это и дополнительная энергия, и спишь потом куда лучше – физическая нагрузка все же.
Нателла: То есть ты занимаешься спортом не для того, чтобы что-то в себе изменить, а чтобы сохранить то, что есть, и для собственного удовольствия. Я вот тоже спортом не занимаюсь, но себя меняю. Если я долгое время хожу с одним и тем же цветом волос – значит, у меня все хорошо. Как только начинаются эксперименты с цветом и длиной – старые друзья знают, что что-то не так.
Ульвия: Это закон. Когда у женщины что-то происходит в личной жизни (не в работе или в какой-то другой сфере, а именно в личной жизни) – она сразу же стремится что-то в себе изменить. Например, подстричь или перекрасить волосы. Пусть это шаблонно, но это так. Женщины меняют внешность в случае стресса, и это помогает.
Так и с пластикой. Если в этом есть необходимость, то операцию нужно делать. Есть огромное количество людей, которые меняют внешность от скуки. Красивая вроде девушка, и вдруг она зачем-то накачивает силиконом губы, грудь. Потом уже не может остановиться и делает татуаж бровей, подтягивает глаза, наращивает волосы, и приобретает, возможно, идеальную в ее понимании внешность, но при этом теряет индивидуальность.
Мария: Нет, мне кажется, все иначе. Это просто контроль ситуации. Тот, кто очень резко изменяет свою внешность, получает иллюзию контроля над происходящим в жизни. Каждая женщина уникальна, и я не думаю, что можно говорить о женщинах в общем, рассуждая о связи внешних изменений с происходящим в жизни. Хотя соглашусь кое с чем. Вот у меня была приятельница в школе, очень красивая девушка, но с грудью слишком большого размера. Ей приходилось носить какие-то бесформенные балахоны. И однажды она решилась на пластику по уменьшению груди, и действительно, преобразилась - не только внешне, но и внутренне, стала более общительной, открытой.
Нигяр: С годами начинаешь себя больше любить. И я согласна с тем, что самооценка зависит от мужчины. Для мужчины вполне нормально, кстати, и не заметить изменений твоей внешности. А иногда мужчины наоборот - усыпляют твою объективную самооценку тем, что говорят: «И так хорошо», «Тебе так больше подходит». Я могу ощущать потребность в том, чтоб похудеть, а мужчина будет упорно твердить - «пусть остается так, как есть, мне так больше нравится».
Мне больше было бы по душе, стимулировало, если бы он подстегивал меня в этих вопросах, требовал бы, к примеру, чтобы я похудела. Муж моей подруги просто сказал ей после рождения ребенка: «Тебе надо собраться и привести себя в форму». И она вернулась в прежний вес месяца за два. У нее был стимул, и весьма серьезный.
Нателла: Я понимаю, что среди присутствующих вряд ли есть женщины, способные решиться на пластику по просьбе мужчины, да и мужчины такие, по-моему, сворачивают на подлете, понимая, что с ними лучше не связываться. Однако есть девочки с виктимной, лабильной психикой, они поддаются на уговоры и могут сделать операцию по велению или просьбе.
Гюнель: И даже без просьб. Мужчины очень часто этот комплекс и вырабатывают. Постоянно говорят: «У тебя маленькая грудь», или восхищаются чьей-то большой грудью. И девушка решает, что это так и есть. Исходя из вышесказанного, я соглашусь, что наша самооценка зависит от мужчины. Если мужчина тобой восхищается, то неважно, что и где у тебя косо-криво, маленькая ли грудь, - ты все равно чувствуешь себя красавицей. А если он зацикливается на чем-то, говорит, что хотел бы это в тебе поменять, то, безусловно, это больно бьет по самолюбию и самооценке.
Мария: Ну, хорошо. Допустим, у тебя есть такой мужчина мечты, который восхищен и только и делает, что сыплет комплиментами. Но ты сама объективно относишься к своей внешности и, смотря в зеркало, видишь какие-то недостатки, которые можно изменить. Мужчина при этом всем доволен, а ты сама – нет. Ты пойдешь к пластическому хирургу в этом случае?
Гюнель: Смотря, что менять. Если вернуть то, что было, да. Например, убрать морщинки, которые неизбежно появятся с годами. Безусловно, пойду. Я вообще поддерживаю стремление женщин выглядеть как можно моложе. Но есть разумная грань, за которую переступать не стоит. Например, когда женщина за пятьдесят продолжает имитировать поведение и внешность двадцатилетней девочки, это выглядит карикатурно.
Мария: На мой взгляд, женщина в любом возрасте должна быть женщиной. В случае с возрастными изменениями, сейчас речь даже не о хирургии. До хирургии надо еще дойти – а средств борьбы со старением, начиная с кремов и заканчивая инъекциями, сейчас предостаточно. Возраст не щадит никого. У меня недавно были съемки, очень утомительные, и я как-то просыпаюсь и понимаю, что появилась новая морщинка. Ее никто не увидит, но я-то сама о ней знаю, и это неприятно. Но изменение внешности должно быть продуманным. А то современные девушки уже с двадцати пяти лет начинают вкалывать ботокс. И вот это не совсем разумно.
Нателла: А если сравнивать наших женщин (я сейчас обо всем постсоветском пространстве) и женщин Европы и Америки, кто больше подвергает себя внешним изменениям, в то числе и с помощью пластической хирургии?
Мария: Смотря где. В Москве, например, на этом помешаны. Но все зависит от круга, конечно. Или вот, например, в Нью-Йорке женщины очень ухожены.
Ульвия: Наши женщины куда более ухожены, чем иностранки. Вообще по всем параметрам – от маникюра до более значимых изменений.
Мария: Сейчас очень трудно определить возраст, глядя на женщину. Изменилось вообще представление о возрасте, о том, как женщина должна выглядеть в том или ином возрасте. Я сталкиваюсь с этим в своей работе. Например, нужна героиня, актриса определенного возраста для рекламы. Ей, предположим, надо играть женщину от тридцати пяти до сорока пяти. И практически невозможно понять, сколько актрисе на самом деле лет. Ей может быть фактически пятьдесят пять, но она выглядит на сорок. Например, сейчас у меня есть сценарий. Героиня – деревенская женщина, лет сорока с чем-то, а актрис такого возраста, выглядящих на этот возраст, реально нет. Т.е. мне придется привлечь женщину лет пятидесяти, а то и шестидесяти, чтоб она выглядела в фильме на сорок с небольшим.
Нателла: А стоит ли женщине, особенно если она - персона публичная, оглашать, что она делала пластику?
Ульвия: У Деми Мур очень хороший пластический хирург. Она невероятно выглядит для своих лет, и выглядеть так, не прибегнув к помощи хирургии, невозможно. Однако она никогда не говорит о своих операциях, обходит эту тему. Думаю, это правильно.
Мария: Я считаю, что журналисты поступают нетактично, когда интересуются у публичной персоны о ее пластических операциях. А вообще, на мой взгляд, неплохо было бы, если бы женские журналы писали не только о том, как менять себя внешне, но и как меняться внутренне, как расти духовно и интеллектуально.
В свое время, до прихода Анны Винтур, «Вог» был очень интересным журналом, в нем можно было почерпнуть массу интересного, а не читать исключительно о способах улучшить внешность.
Нателла: А ведь стереотипы красоты за эти годы очень поменялись. Помните топ-моделей девяностых – Наоми, Синди, Клаудию? А ведь сегодня эталоны для подражания совсем другие.
Нигяр: Девушки листают журналы и выбирают примером для подражания тех, кого они видят на глянцевых страницах. Возникает культ некой андрогинной внешности.
Ульвия: Безусловно. Женские образы сегодня практически лишены женственности. Я люблю, когда девушка на каблуках каждый день. Возможно, это старомодно, неудобно. Но женщина на каблуках совсем иначе себя ведет, иначе двигается, вызывает совсем другие чувства. Какие бы неудобства это ни причиняло, оно того стоит.
Нигяр: Надо иметь смелость, чтобы пойти не изменение внешности. Я много раз хотела сделать процедуру, которая, как я считаю, и показана мне по медицинским показателям, и необходима для собственного удовлетворения. Я о ринопластике. Но у меня перед глазами сразу встает картина еще со студенческих времен – когда знакомая девочка сделала операцию, и ее лицо стало буквально каменным. Я смотрела на нее и понимала, что это она, но узнать не могла. И я не могу преодолеть этот страх – взглянуть в зеркало и увидеть не себя, а каменный взгляд.
Нателла: Я помню, в период беременности я ужасно боялась поправиться. То есть я ела, ни в чем себя не ограничивая, и боялась. И тогда я задумывалась, смогу ли я жить с новой собой, если стану полной, а потом не смогу сбросить лишний вес. Вы бы смогли жить с собой в таком случае?
Гюнель: С удовольствием. Тем более что я мечтаю немного поправиться, но просто не получается.
Нигяр: А если перебор?
Гюнель: Перебор всегда можно скинуть. Есть самая лучшая диета - «не жрать».
Нателла: А если, не дай Бог, гормональные нарушения?
Гюнель: Тогда надо лечиться. А потом – спорт. И опять - «не жрать». Я вообще невероятная трусиха, я боюсь операций. Единственная операция, через которую я прошла, – это вырезанные гланды в детстве. В случае с лишним весом, на самый крайний случай, есть, например, липосакция. То есть ты сначала пробуешь диеты, спорт. И только если это не работает, делаешь с собой что-то «операбельное».
Ульвия: Борьба с лишним весом - это сила воли. Я очень сильно поправилась после рождения ребенка. Но потом в течение восьми месяцев все это скинула. И сейчас я худее, чем была до беременности. Естественно, это очень сложно, ты ограничиваешь себя во всем. Я просто «закрыла свой рот». Но я понимаю, что если бы так получилось, что в течение трех лет, например, я бы не смогла избавиться от лишнего веса естественным путем, я бы обратилась к специалистам. Человеку сложно свыкнуться с своим новым образом. Если девушка была привлекательной, на нее обращали внимание, но потом она поправилась и эту привлекательность утратила – это огромный стресс.
Нателла: Вы бы поменяли в себе что-нибудь? Пусть даже не хирургическим способом. Предположим, если бы прилетел волшебник в голубом вертолете и исполнил желание?
Гюнель: Ну, я бы хотела губы полнее, например. Но сейчас в Баку так много одинаковых шаблонных носов, шаблонных губ, наращенных волос, что все на одно лицо. И я думаю – пусть узкие губы, зато мои. Да и я вообще не очень люблю симметричные, красивые, идеальные лица. В лице должна быть какая-то изюминка. Для меня красота в изюминке.
Мария: Нателла, а что бы ты поменяла?
Нателла: Мне хотелось бы заморозить время и не стареть. И еще - цвет кожи. Точнее, невосприимчивость моей очень светлой кожи к загару. Я очень завидую людям, которым достаточно пару раз съездить на пляж и они смуглеют. Для меня это очень проблематично.
Ульвия: Наверное, ничего. Хотя… Может быть, чтобы у меня волосы были гуще. Когда-то мне очень хотелось стать выше, но с возрастом это прошло. Я постоянно на каблуках, и, наверное, будь я выше, это выглядело бы не так, как мне нравится. Так что меня все устраивает.
Доктор Дэвид Розенберг - известный нью-йоркский пластический хирург.
Есть два типа пластической хирургии. Первый – ринопластика. Это пластическая операция носа, ее можно делать, начиная с 15 лет. Обычно ринопластика проводится для людей, чьи носы слишком большие, либо несоразмерны, либо отвисают вниз или просто не очень привлекательны. В Нью-Йорке это считается операциями, которые делают людей более симпатичными. Причем не только женщин, но и мужчин. Скажем так: женщины хотят выглядеть более красивыми, а мужчины - более интересными. То есть, это делается не «ради мужчины в ее жизни» или «женщины в его жизни», а для того, чтобы люди чувствовали себя лучше. И да - это может привести к большей привлекательности.
Но у меня никогда не было пациентки, которая бы пришла и сказала: “Я делаю пластическую операцию носа, чтобы мой возлюбленный не покинул меня”. Люди делают это больше для повышения самооценки: они молоды, их очень заботит то, как они выглядят, и если носы у них не очень привлекательные, а мы можем сделать их красивыми, то это сделает прекрасным все лицо. Вот как я это себе представляю.
Второй тип пластической хирургии - подтяжка лица, верхних и нижних век. Здесь речь обычно идет о людях в более зрелом возрасте. Например, когда женщины смотрят в зеркало и видят, что у них обвисает шея, появляется двойной подбородок и т.п., то не представляют себе, что всю оставшуюся жизнь проживут в таком виде. Люди делают такие операции - в большинстве своем женщины, хотя не только - и делают это для того, чтобы чувствовать себя привлекательными. Конечно, это может привести к улучшению отношений с партнерами. Но я вижу в этом скорее собственное удовлетворение, нежели попытку осчастливить возлюбленного или мужа.
Думаю, это помогает и в карьере. Многие пациенты, которые приходят ко мне в Нью-Йорке (как женщины, так и мужчины), - деловые люди, которые хотят отлично выглядеть на работе. Они делают операции, чтобы соответствовать своей должности и сохранить ее, поскольку молодое и энергичное лицо имеет преимущества в плане карьеры.
Нателла Османлы
